Название: Настоящая любовь
Автор: НеЛюбопытное созданье
Категория: Гет, слэш
Пейринг: Арно Савиньяк/ОЖП; Арно Савиньяк/Валентин Придд
Рейтинг: R
Жанр: angst, hurt/comfort, established relationship
Размер: Драббл
Статус: Закончен
Дисклеймер: Ни на что не претендую, играюсь
Примечание: Когда я вычитывала "Возрождение", то мне стало интересно, а что было бы, если бы в ночь откровений Валентин не вспомнил о своей детской травме? В этом случае ему и Арно пришлось бы бороться с последствиями - со страхом, не зная его истоков и их путь к нормальным отношениям был бы намного длиннее. И, вполне возможно, что полковник, мучаясь от невозможности удовлетворить любимого человека, все-таки уговорил бы его "посетить дам".
Эта зарисовка как раз о такой возможности.
Да и просто было интересно посмотреть на них чужими глазами - глазами человека, который не догадывается, а знает об их связи.
читать дальше
Малена оглядела себя в небольшое зеркало, висевшее в общем коридоре и удовлетворенно кивнула. В мутноватом стекле отражалась миловидная девушка с блестящими рыжевато-каштановыми волосам, лучистыми зеленовато-серыми глазами и аккуратным, чуть вздернутым носиком. Ямочки на щеках и чистая кожа вкупе с наивным детским взглядом создавали впечатление невинного ангелочка и неизменно привлекали к себе внимание. Легкое платье, полупрозрачное, но не пошлое, белила, румяна и сурьма, нанесенные столь искусно, что и мысли не возникало о косметике, пышные банты в волосах – все это настолько отличало ее от прочих девиц, что она пользовалась неизменным успехом как у добропорядочных бергеров и марагов, населяющих город, так и у офицеров Западной армии, разбившей неподалеку лагерь. Малена была звездой городского борделя, одной из самых дорогих проституток, гордостью управляющей.
В борделе Малена обреталась уже более года, оставшись совсем одна после гибели семьи от рук бириссцев. Вырвавшись в числе прочих беженцев из Варасты, она скиталась по Талигу, перебиваясь случайными заработками, нанимаясь то стряпухой, то прачкой, то поломойкой. Поскольку не было никого, кто мог бы заступиться за привлекательную сироту, оставшуюся без крова над головой, то ни на одном месте долго задерживаться не получалось: очень скоро все заканчивалось попыткой задрать юбку в темном углу. Помыкавшись то там, то здесь, Малена поняла, что пора что-то менять. Раз уж судьба распорядилась так, что она привлекает внимание мужчин, то нужно, по крайней мере, извлечь из этого выгоду. Служанкой в приличный дом ей устроиться вряд ли удастся, а если и повезет – то место можно потерять еще быстрее, чем получить. Да и тяжелая это работа, быстро отнимающая красоту. Рассудив таким образом, девушка пристала к обозу, везущему амуницию и оружие для Западной армии. В одном из небольших городков Южной Марагоны она и привлекла внимание содержательницы публичного дома, сидя на парапете городского фонтана в ожидании обозного интенданта.
Против ожидания, ничего особо ужасного в стенах заведения не происходило. Никто не бил девушек, не морил голодом и не принуждал обслуживать клиентов больше, чем они были в состоянии принять. Через некоторое время Малена даже привыкла думать, что ей повезло в жизни – она не вскакивала до зари, не гнула спину весь день, вкусно ела, красиво одевалась и откладывала деньги на будущее. Она никому не говорила, но втайне надеялась, скопив побольше, уйти из борделя, уехать в другой город и, может быть, найти себе хорошего мужа – например, какого-нибудь вдовца, сказав, что сама вдова. А может быть, какой-нибудь молодой офицер влюбится в нее без памяти и увезет с собой. Тогда Малена будет ему верной женой, будет ездить за ним по крепостям и гарнизонам или ждать его дома, растить детей. Но пока мечты оставались мечтами.
Госпожа Ларс, управляющая, объяснила, что до тех пор, пока она сама не махнет на себя рукой, перестав себя уважать и любить, никто не будет относиться к ней, как к дешевой шлюхе.
«Запомни, Малена, то, что мы здесь делаем, нельзя назвать богоугодным занятием. Но наше ремесло очень важно – ведь не будь нас, кто бы утешал почтенных глав семейств, чьи жены давно забыли о радостях супружества, думая лишь о том, как пустить пыль в глаза соседкам да выдать дочерей замуж? А к кому отправлялись бы их сыновья, еще слишком юные для того, чтобы идти под венец, но уже достаточно взрослые, чтобы интересоваться женщинами? Каково было бы всем этим офицерам, купцам и путешественникам, оторванным от жен, вдовцам или вовсе еще неженатым, оставшимся без женской ласки?
Мы делаем очень важную работу, Малена, и у нас нет повода стыдиться. Да, все мои девочки, как и ты, как и я в прошлом, продают свои ласки за деньги. Но неужели было бы лучше, если бы ошалевшие от вынужденного воздержания молодые люди ловили по подворотням девиц и женщин, не глядя ни на возраст, ни на общественное положение, разрушая репутации и семьи, плодя бастардов и дурные болезни? Такова жизнь, наши услуги еще долго будут пользоваться спросом.
Но, даже став продажной женщиной, ты должна уважать себя. Есть разница между нами, служащими борделя, и теми, кто обретается в трущобах, соглашаясь на все, обворовывая клиентов, ежечасно рискуя быть избитыми или даже убитыми. Хорошенько запомни это и поддерживай репутацию нашего заведения. До тех пор, пока ты служишь здесь, ты под защитой. Но если ты начнешь вести себя недостойно, я выгоню тебя.
Твое детское личико, твоя наивность и невинность – вот твое оружие. Мало кто из мужчин способен причинить вред девушке, которая смотрит на него глазами ребенка. Тебе не пойдет быть яркой и вызывающей, ты будешь выглядеть дешево и вульгарно. Отныне ты – наш маленький ангел. Веди себя соответственно».
Госпожа Ларс научила ее, как приготовить отвары, не дающие зачать, как пользоваться мешочками из бараньих кишок, как ухаживать за собой. Она требовала соблюдения этих правил неукоснительно, говоря, что травы, может, и уберегут их от участи матерей-одиночек, но распространять дурные болезни она не позволит.
На словах объяснила, как угодить клиентам в постели, а несколько девушек, работающих в заведении достаточно давно, показали, позволив спрятаться за ширмой, пока они принимали посетителей. Особо стеснительной она никогда не была, а, согласившись на подобное предложение, было бы глупо ломаться и изображать недотрогу. Вскоре слух о новой девушке из веселого дома разлетелся по городку, а потом и за его пределами.
Еще раз осмотрев себя и не найдя изъянов, Малена улыбнулась своему отражению, заперла дверь своей комнаты и спустилась в общий зал. Начинался очередной рабочий вечер, наполненный улыбками, вином и комплиментами щедрых офицеров, стремящихся получить все доступные им радости жизни в кратком перерыве между боями.
Непринужденно устроившись на софе, Малена оглядела зал. Близилась полночь, ее уже посетили двое кавалеров, но усталости не было. Спускаясь из номеров, она столкнулась с подвыпившей компанией теньентов и корнетов, которых увлекали наверх несколько веселящихся товарок. Один из офицериков попытался было и ее позвать, но товарищи со смехом отговорили, сказав, что ему нужна опытная женщина, а не невинный ребенок. Иногда такие слова надоедали, но сейчас был не тот случай. Ей гораздо больше нравилось принимать мужчин постарше, уже имеющих опыт и определенные предпочтения – обычно они были внимательны и покровительственно-нежны. А с безусыми юнцами все оборачивалось либо смехом, либо сущим мучением, в полной мере отражающим поговорку о двух девственниках в одной постели – ведь невинный ангел подчиняется желаниям мужчин, а не навязывает свою игру.
Вдруг рядом оказалась Тара, пухленькая веселушка родом из Фрамбуа, с россыпью веснушек и медовыми волосами.
- Ты только посмотри, кто к нам пожаловал! Молодые, красивые и, наверняка, очень знатные и богатые!
Малена перевела взгляд туда, куда смотрела Тара и увидела двух молодых офицеров, капитана и полковника – уж в чинах-то разбираться она уже наловчилась. Такая разница казалась удивительной, ведь выглядели они ровесниками.
Полковник даже не взглянул на крутящихся в зале девиц, не сводя взгляда со своего спутника. Капитан же осмотрел всех внимательно и немного нервно, как показалось Малене.
Различались они как день и ночь, хотя оба и были очень красивы. Волосы капитана буйными золотыми кудрями падали на широкие плечи, большие черные глаза полыхали на загорелом лице, а от таких сочных губ, явно привыкших улыбаться, она и сам бы не отказалась. Офицеру не нужно было их непрестанно покусывать, чтобы кровь приливала, делая ярче и пухлее.
Прямые гладкие волосы полковника цвета крепкого шадди, аккуратно перехваченные лиловой лентой, обрамляли узкое, чуть вытянутое лицо. Наверняка, кожа у него от природы светлая, бело-розовая, как фарфор – у Малены была такая чашка с блюдцем, очень дорогая, подарок одного негоцианта. Сейчас его лицо покрывал легкий загар, отчего кожа напоминала щедро разбеленный сливками шоколад, а, вернее, сливки, в которые этот шоколад добавили. Красивое сочетание, что и говорить, а сверкающие, словно драгоценные камни, глаза казались от этого еще ярче. Она видела у одного из клиентов перстень с таким камнем – ярким, прозрачным, то ли зеленым, то ли голубым. Название было красивым, но запомнить его не удалось, только перевод – кажется, камень назвали в честь морских волн. Так вот, тот камень и цветом, и льдистым блеском уступал глазам спокойного полковника.
Пока Малена предавалась размышлениям, не забывая наивно улыбаться и хлопать ресницами, капитан, кажется, сделал выбор. Он чуть дернулся, словно бы хотел подойти к кому-то, но полковник его опередил. Направился прямо к ней и протянул руку.
- Сударыня, если я не ошибаюсь, вы свободны? – А голос у него приятный, переливающийся, как ручей. Вроде и журчание есть, и рокот, и тихий шорох. Мужской голос.
Стоит и молча смотрит на нее. Ах, дурочка, сколько можно глазами хлопать?! Клиента нельзя заставлять ждать и ставить в глупое положение, сколько раз ей это госпожа Ларс повторяла!
- Д-да… То есть, я к вашим услугам, господин полковник.
- Прекрасно. В номере, я полагаю, бокалы найдутся?
- Да, сударь. Какое вино вы желаете? – А если не вино? Да нет, не будет этот ухоженный красавец пить пиво или касеру.
- Полагаю, о кэнналийском спрашивать бессмысленно? Что вы можете мне посоветовать?
Ох, посоветовать ему… Кэнналийского, понятное дело, здесь не водится – дорогое очень, клиенты сюда за другими удовольствиям ходят. Да и предпочитают северяне или что покрепче, или что послаще.
- Сударь, я не настолько хорошо разбираюсь в винах. Недавно привезли мансайское, есть выдержанное кагетское. Хозяйка так же хвалит эпское. Не знаю, достойно ли это вашего внимания, но господа из Бергмарк довольны тинтой – хозяйка заказывает только дорогую и выдержанную.
- Полагаю, мансайское подойдет.
Малена покосилась на крутящуюся поблизости Тару. Не дождавшись приглашения провести время втроем, пампушка кивнула и убежала за вином.
Малена приняла галантно протянутую руку, впервые чувствуя себя не в своей тарелке. Полковник вел себя учтиво, даже, наверное, слишком, словно она была не продажной женщиной, а знатной эреа и это сбивало с толку.
У лестницы их нагнала Тара с корзинкой, в которой весело позвякивало несколько бутылок. Полковник сам перехватил плетеную ручку, коротко заметив, что женщины не должны носить тяжести, ведь для этого есть мужчины, чем смутил ее еще больше.
В номере полковник занялся вином, пока Малена зажигала свечи, расставляя их рядом с постелью – отчего-то тот пожелал, чтобы освещена была только эта часть комнаты.
Обернувшись к клиенту, она едва не вскрикнула – на постели, уже скинув мундир и стягивая сапоги, сидел давешний капитан.
- Я не успел уточнить несколько моментов, пока мы поднимались, сударыня, - неслышно подошедший полковник протянул бокал вина. – Вы ведь не откажете во внимании моему другу? Ваши услуги будут оплачены за всю ночь, вне зависимости от того, сколько мы здесь пробудем.
- Конечно, господин полковник.
Ничего себе! Двое сразу – такое бывало нечасто. Остается надеяться, что на этом нетрадиционные предпочтения господ офицеров и остановятся. Доводилось слышать о посетителях, которым доставляло удовольствие глумиться над девушками, а то и вовсе избивать их. Конечно, управляющая не позволяет обижать подопечных, но до нее пока докричишься.
Полковник, кивнув, протянул другой бокал капитану, дождался, пока тот его осушит, снова наполнил и отошел с ним к креслу в глубине комнаты.
Малена подошла к капитану и робко улыбнулась. Золотоволосый притянул ее к себе на колени, ласково поглаживая плечи и ловко управляясь со шнуровкой платья. Он оказался неожиданно чутким и внимательным любовником, быстро сумевшим разжечь в ней огонь. Девушка томно выгибалась в кольце теплых сильных рук, почти забыв о наблюдающем за ними полковнике. Под гладкой кожей перекатывались сильные мышцы, от кудрей едва уловимо пахло порохом и пряными травами.
Зацеловав ее грудь и плечи, заласкав, кажется, каждый участок кожи, капитан уложил ее на подушки, накрывая своим телом и коленом раздвигая ее бедра. Просунув руку между их телами, Малена ловко зачехлила его клинок.
Да, первое впечатление не обмануло – капитан, несмотря на молодость, знал, что делать с женщинами. Задыхаясь от восторга, Малена откинула голову и посмотрела на любовника сквозь ресницы. Тот двигался, закрыв глаза и закусив губу, между бровями залегла морщинка, словно бы его мучила боль, и иногда выгибая спину, будто норовистый жеребец, которого то гладят, то неожиданно охаживают хлыстом, покоряя, заставляя смирить норов.
Неужели ему плохо с ней? Малена могла поклясться, что еще ни для кого она так не старалась, почему же ее усилия не приносят плоды?
По коже словно бы провели мокрым пером и тут она вспомнила, что в комнате их трое. Полковник! Так это в нем все дело. Он позвал ее в номер, хотя совершенно точно, выбирал ее капитан – полковник не глядел ни на кого из девушек. Полковник поставил условия и полковник сейчас наблюдает за ними. Наверняка, это ощущение на коже от его взгляда. Но почему почувствовала она только сейчас?
Да потому, что он смотрит не на нее, а на капитана! Вот оно! А капитан – почему он все это терпит, неужто из-за того, что у другого выше чин? Или это было какое-то глупое пари, которое красивый офицер так неосмотрительно проиграл и сейчас вынужден исполнять прихоть победителя? Или не пари, а игра в карты, когда, проигравшись, в пылу азарта, соглашаются на любые условия, надеясь отыграться? Как бы то ни было, золотоволосый не своей волей уложил ее в постель.
Малена закусила губу. Какое ей, в сущности, дело до этого? Мало ли, как развлекаются аристократы? В конце концов, даже если капитан и не сам сюда пришел, обиженным его не назовешь – ее услуги стоят дорого, но никто на нее не жаловался. Да и однажды исполнить чужую прихоть – это не то же самое, что каждый день продавать свое тело.
Размышления были прерваны едва слышным стоном.
- Хватит… прошу… я не могу больше…
Она даже не успела сообразить, что именно прошептал уткнувшийся в ее плечо капитан, а полковник уже был рядом. Присев на край постели, он бережно обнял плечи золотоволосого, поглаживая и – тут Малена широко распахнула глаза – нежно выцеловывая спину между лопатками.
Вскинувшись, капитан повернулся к нему, пытаясь обнять,
- Сними… Сними сейчас же! Мне нужен ты, а не твой кошачий мундир! – черные глаза неистово сверкнули, враз напомнив о Закатных тварях и Леворуком.
Полковнику понадобилось меньше минуты, чтобы избавиться от перевязи, мундира и портупеи, ослабить шнуровку ворота рубашки и прилечь рядом. Тем временем капитан, выйдя из нее, сам лег на спину, помогая ей устроиться сверху.
- Когда-нибудь ездила верхом, красавица? – улыбнулся он, лаская ее небольшую грудь.
- В детстве, сударь.
- Тогда тебе не нужно ничего объяснять, верно?
Малена кивнула, начав приподниматься и опускаться, попутно поглаживая напряженный живот блондина, завороженная разворачивающимся действом.
Полковник обнимал капитана, целуя и лаская его, почти закрывая своим телом от нее, а тот вцепился в широкие плечи, притягивая его ближе, лихорадочно гладя напряженную спину и что-то прерывисто шепча. Эти двое словно бы позабыли о ней, наслаждаясь друг другом.
Малене доводилось слышать о гайифском грехе, но одно дело – слышать, и совсем другое – видеть, как двое мужчин целуются так отчаянно, словно в следующий миг им предстоит расстаться навеки. Пожалуй, это было даже красиво.
Тем временем золотоволосый попытался вытащить рубашку любовника из-под ремня. Полковник мгновенно закаменел.
- Арно… ты же знаешь… - тихо и с какой-то отчаянной безнадежностью.
- Прости… прости я… - задыхающийся голос и виноватая улыбка. – Я помню, что я обещал.
Темноволосый кивнул, поцеловал любовника и пересел в изголовье, положив голову капитана себе на колени, лаская его шею и грудь. Золотоволосый перехватил одну руку и переплел их пальцы, бережно целуя. Они словно бы были одни во всем мире, даже ее не было там – ей всего лишь доверили тело красавца-капитана.
Малена невольно присмотрелась к ним обоим. Изменения, произошедшие с телом клиента, она не могла не почувствовать – пока их в постели было двое, он брал ее едва ли не по принуждению, почти не получая удовольствия от происходящего. Но стоило второму присоединиться, как он отреагировал сразу же, наслаждаясь так, словно бы у него обострились все чувства. Кажется, даже его клинок стал больше и тверже.
Но, если никто им не нужен, зачем они вообще пришли сюда? Зачем полковник выбрал ее для своего любовника?
Или не любовника?
Малена присмотрелась повнимательней, благо, форменные штаны плотно облегали бедра темноволосого офицера, а сам он сидел, поджав под себя одну ногу и далеко отставив другую.
Полковник не был возбужден. Ни вид того, как капитан овладевает ею, ни более чем жаркие ласки – ничто не пробудило в нем мужского интереса. Но то, как он откликнулся на призыв золотоволосого, не оставляло сомнений – черноглазый красавец любим и желанен.
А что если… Малена вздрогнула и даже замерла на мгновение. Полковник позвал ее наверх для капитана, он наблюдал и исполнял все его желания, но вот рубашку снять не дал. И двигался хоть и бесшумно, но как-то скованно. И долго лежать, изогнувшись, не смог. Если он попадал в плен или был тяжело ранен… Что, если он больше не мужчина?
Малена прикрыла глаза, делая вид, что близка к финалу и ничего не замечает, и оглядела темноволосого сквозь ресницы. Сквозь спокойствие, видимо, привычное, на его лице проступали восхищение и страсть, в глазах светилась нежность, направленная на любовника, но едва заметные складки в углах рта выдавали горечь. Ему больно было видеть капитана в ее постели, больно было от того, что эту страсть принимает не он.
Неожиданное открытие словно бы обострило все ощущения, знание того, что она забирает страсть и любовь, предназначенные другому, вскружило голову и, ахнув, Малена кончила, хотя сначала собиралась привычно изобразить экстаз.
Придя в себя, она обнаружила, что лежит на постели, прильнув всем телом к светловолосому красавцу, а тот играет с ее локонами.
- Прошу меня извинить, сударыня, вас не затруднит пока перебраться в кресло? – негромкий голос, учтивая речь. Даже сейчас.
- Как пожелаете, господин полковник.
Тело не слушалось, клонило в сон. Увидев, что она пошатнулась, офицер завернул ее в покрывало, отнес в кресло на руках и подал бокал с вином.
Вернувшись к возлюбленному, полковник сел рядом, бережно целуя его пальцы.
- Не заставляй меня больше… - тихий шепот прозвучал в ночи, как выстрел.
- Я только хотел, чтобы тебе было хорошо. Я не могу дать тебе то, что ты заслуживаешь, вот и…
- Мне нужен только ты. – Капитан рывком сел в постели, обнимая любовника. – Я согласился только ради тебя. Только с тобой я счастлив, только ты даришь мне ни с чем не сравнимое наслаждение.
- Я неполноценен, Арно.
- Ты – мое сердце.
Глядя на них, замерших друг напротив друга, глаза в глаза, невозможно было представить их разъединенными.
«Давным-давно, когда по земле еще ходили Четверо, были среди людей цельные, с двумя сердцами и именно им боги доверяли свою волю, не боясь, что они используют знания во зло. Но, после ухода Абвениев, слабые слуги Создателя позавидовали им, объявив их порождениями Леворукого и прокляли. И то проклятие разорвало связь сердец, разбросав их по свету. С тех пор ищут они друг друга, и, когда встречаются – это и есть истинная любовь. Ее всегда видно».
Голос бабушки звучал так отчетливо, словно она сидела рядом, рассказывая о давних временах. Раньше Малена думала, что это всего лишь сказки, но как иначе назвать то, чему свидетельницей она стала?
Тем временем полковник уложил капитана и устроился между его широко раскинутыми ногами, поглаживая живот и бедра. Подразнив несколько минут, он сжалился, освободил клинок от чехла и склонился к паху, целуя и облизывая. Золотоволосый изогнулся, вскрикивая, вцепляясь в волосы и плечи любовника, и двинул бедрами, входя в податливый рот.
Малена, позабыв об усталости, во все глаза смотрела на происходящее. Златокудрый капитан, даже не думая смущаться, выгибался на постели, стонал и звал любимого, стискивая пальцы на его плечах. Темноволосый полковник ласкал его ртом, неотрывно глядя в глаза и в его взгляде горела такая неистовая любовь, такая нежность и готовность отдать жизнь за избранника, что перехватывало дыхание.
Они явно делали это не в первый раз – слишком уж умело темноволосый принимал страсть любовника. Видимо, почувствовав приближение пика, он с силой втянул клинок в рот, позволяя затем ему медленно выскользнуть. Аккуратно поцеловал блестящую головку, легко подул на нее – и это стало последней каплей.
Капитан бурно излился, содрогаясь в сладких судорогах и притягивая к себе возлюбленного. Когда он успокоился и расслаблено обмяк, полковник вновь соскользнул к его паху, губами и языком собирая жемчужные капли. На его лице был написан почти молитвенный экстаз.
Свернувшись клубочком под одеялом, Малена перебирала в памяти события прошедшей ночи. Под подушкой покоился увесистый кошелек, туго набитый таллами, оставленный полковником сверх оплаты. Еще вчера она радовалась бы этому, как ребенок, которого привыкла изображать, а сегодня на глаза то и дело наворачивались слезы. Теперь Малена точно знала, что, уйдя из публичного дома, она не выйдет замуж за того, кто первым предложит – пусть это и будет даже достойный человек. Она откроет лавку или постоялый двор, и будет ждать того, кто сумеет позвать ее сердце.
Автор: НеЛюбопытное созданье
Категория: Гет, слэш
Пейринг: Арно Савиньяк/ОЖП; Арно Савиньяк/Валентин Придд
Рейтинг: R
Жанр: angst, hurt/comfort, established relationship
Размер: Драббл
Статус: Закончен
Дисклеймер: Ни на что не претендую, играюсь
Примечание: Когда я вычитывала "Возрождение", то мне стало интересно, а что было бы, если бы в ночь откровений Валентин не вспомнил о своей детской травме? В этом случае ему и Арно пришлось бы бороться с последствиями - со страхом, не зная его истоков и их путь к нормальным отношениям был бы намного длиннее. И, вполне возможно, что полковник, мучаясь от невозможности удовлетворить любимого человека, все-таки уговорил бы его "посетить дам".
Эта зарисовка как раз о такой возможности.
Да и просто было интересно посмотреть на них чужими глазами - глазами человека, который не догадывается, а знает об их связи.
читать дальше
Я испытываю эстетическое наслаждение от созерцания обнаженной натуры и даже от зрелища соития. Я понимаю и принимаю то, что у нормальных людей есть потребности и что, занимаясь любовью, они испытывают наслаждение. Я могу порадоваться за этих людей.
Если говорить не абстрактно, то мне нравится смотреть на тебя. Ты невероятно красив всегда и везде, но особенно в страсти. Я никогда не устану любоваться твоим клинком. Мне нравится прикасаться к тебе, целовать, ласкать. Мне нравится твой запах, вкус твоей кожи, вкус и запах твоего семени. Ты – совершенство.
Я был счастлив той ночью, даря тебе наслаждение. Наверное, я даже смогу получать удовольствие, если ты позволишь мне наблюдать за тобой, когда ты будешь заниматься любовью с кем-то другим. – Увидев, как вскинулся Савиньяк, Валентин поспешил уточнить: - Это всего лишь предположение, Арно. Хотя, с тобой все в порядке и у тебя есть потребности, которые я не могу удовлетворить, так что я не могу препятствовать тебе быть счастливым. Если хочешь, мы можем вместе съездить в бордель, где ты выберешь даму на свой вкус, чтобы она доставила тебе удовольствие, а я буду рядом.
«Возрождение»
Если говорить не абстрактно, то мне нравится смотреть на тебя. Ты невероятно красив всегда и везде, но особенно в страсти. Я никогда не устану любоваться твоим клинком. Мне нравится прикасаться к тебе, целовать, ласкать. Мне нравится твой запах, вкус твоей кожи, вкус и запах твоего семени. Ты – совершенство.
Я был счастлив той ночью, даря тебе наслаждение. Наверное, я даже смогу получать удовольствие, если ты позволишь мне наблюдать за тобой, когда ты будешь заниматься любовью с кем-то другим. – Увидев, как вскинулся Савиньяк, Валентин поспешил уточнить: - Это всего лишь предположение, Арно. Хотя, с тобой все в порядке и у тебя есть потребности, которые я не могу удовлетворить, так что я не могу препятствовать тебе быть счастливым. Если хочешь, мы можем вместе съездить в бордель, где ты выберешь даму на свой вкус, чтобы она доставила тебе удовольствие, а я буду рядом.
«Возрождение»
Малена оглядела себя в небольшое зеркало, висевшее в общем коридоре и удовлетворенно кивнула. В мутноватом стекле отражалась миловидная девушка с блестящими рыжевато-каштановыми волосам, лучистыми зеленовато-серыми глазами и аккуратным, чуть вздернутым носиком. Ямочки на щеках и чистая кожа вкупе с наивным детским взглядом создавали впечатление невинного ангелочка и неизменно привлекали к себе внимание. Легкое платье, полупрозрачное, но не пошлое, белила, румяна и сурьма, нанесенные столь искусно, что и мысли не возникало о косметике, пышные банты в волосах – все это настолько отличало ее от прочих девиц, что она пользовалась неизменным успехом как у добропорядочных бергеров и марагов, населяющих город, так и у офицеров Западной армии, разбившей неподалеку лагерь. Малена была звездой городского борделя, одной из самых дорогих проституток, гордостью управляющей.
В борделе Малена обреталась уже более года, оставшись совсем одна после гибели семьи от рук бириссцев. Вырвавшись в числе прочих беженцев из Варасты, она скиталась по Талигу, перебиваясь случайными заработками, нанимаясь то стряпухой, то прачкой, то поломойкой. Поскольку не было никого, кто мог бы заступиться за привлекательную сироту, оставшуюся без крова над головой, то ни на одном месте долго задерживаться не получалось: очень скоро все заканчивалось попыткой задрать юбку в темном углу. Помыкавшись то там, то здесь, Малена поняла, что пора что-то менять. Раз уж судьба распорядилась так, что она привлекает внимание мужчин, то нужно, по крайней мере, извлечь из этого выгоду. Служанкой в приличный дом ей устроиться вряд ли удастся, а если и повезет – то место можно потерять еще быстрее, чем получить. Да и тяжелая это работа, быстро отнимающая красоту. Рассудив таким образом, девушка пристала к обозу, везущему амуницию и оружие для Западной армии. В одном из небольших городков Южной Марагоны она и привлекла внимание содержательницы публичного дома, сидя на парапете городского фонтана в ожидании обозного интенданта.
Против ожидания, ничего особо ужасного в стенах заведения не происходило. Никто не бил девушек, не морил голодом и не принуждал обслуживать клиентов больше, чем они были в состоянии принять. Через некоторое время Малена даже привыкла думать, что ей повезло в жизни – она не вскакивала до зари, не гнула спину весь день, вкусно ела, красиво одевалась и откладывала деньги на будущее. Она никому не говорила, но втайне надеялась, скопив побольше, уйти из борделя, уехать в другой город и, может быть, найти себе хорошего мужа – например, какого-нибудь вдовца, сказав, что сама вдова. А может быть, какой-нибудь молодой офицер влюбится в нее без памяти и увезет с собой. Тогда Малена будет ему верной женой, будет ездить за ним по крепостям и гарнизонам или ждать его дома, растить детей. Но пока мечты оставались мечтами.
Госпожа Ларс, управляющая, объяснила, что до тех пор, пока она сама не махнет на себя рукой, перестав себя уважать и любить, никто не будет относиться к ней, как к дешевой шлюхе.
«Запомни, Малена, то, что мы здесь делаем, нельзя назвать богоугодным занятием. Но наше ремесло очень важно – ведь не будь нас, кто бы утешал почтенных глав семейств, чьи жены давно забыли о радостях супружества, думая лишь о том, как пустить пыль в глаза соседкам да выдать дочерей замуж? А к кому отправлялись бы их сыновья, еще слишком юные для того, чтобы идти под венец, но уже достаточно взрослые, чтобы интересоваться женщинами? Каково было бы всем этим офицерам, купцам и путешественникам, оторванным от жен, вдовцам или вовсе еще неженатым, оставшимся без женской ласки?
Мы делаем очень важную работу, Малена, и у нас нет повода стыдиться. Да, все мои девочки, как и ты, как и я в прошлом, продают свои ласки за деньги. Но неужели было бы лучше, если бы ошалевшие от вынужденного воздержания молодые люди ловили по подворотням девиц и женщин, не глядя ни на возраст, ни на общественное положение, разрушая репутации и семьи, плодя бастардов и дурные болезни? Такова жизнь, наши услуги еще долго будут пользоваться спросом.
Но, даже став продажной женщиной, ты должна уважать себя. Есть разница между нами, служащими борделя, и теми, кто обретается в трущобах, соглашаясь на все, обворовывая клиентов, ежечасно рискуя быть избитыми или даже убитыми. Хорошенько запомни это и поддерживай репутацию нашего заведения. До тех пор, пока ты служишь здесь, ты под защитой. Но если ты начнешь вести себя недостойно, я выгоню тебя.
Твое детское личико, твоя наивность и невинность – вот твое оружие. Мало кто из мужчин способен причинить вред девушке, которая смотрит на него глазами ребенка. Тебе не пойдет быть яркой и вызывающей, ты будешь выглядеть дешево и вульгарно. Отныне ты – наш маленький ангел. Веди себя соответственно».
Госпожа Ларс научила ее, как приготовить отвары, не дающие зачать, как пользоваться мешочками из бараньих кишок, как ухаживать за собой. Она требовала соблюдения этих правил неукоснительно, говоря, что травы, может, и уберегут их от участи матерей-одиночек, но распространять дурные болезни она не позволит.
На словах объяснила, как угодить клиентам в постели, а несколько девушек, работающих в заведении достаточно давно, показали, позволив спрятаться за ширмой, пока они принимали посетителей. Особо стеснительной она никогда не была, а, согласившись на подобное предложение, было бы глупо ломаться и изображать недотрогу. Вскоре слух о новой девушке из веселого дома разлетелся по городку, а потом и за его пределами.
Еще раз осмотрев себя и не найдя изъянов, Малена улыбнулась своему отражению, заперла дверь своей комнаты и спустилась в общий зал. Начинался очередной рабочий вечер, наполненный улыбками, вином и комплиментами щедрых офицеров, стремящихся получить все доступные им радости жизни в кратком перерыве между боями.
Непринужденно устроившись на софе, Малена оглядела зал. Близилась полночь, ее уже посетили двое кавалеров, но усталости не было. Спускаясь из номеров, она столкнулась с подвыпившей компанией теньентов и корнетов, которых увлекали наверх несколько веселящихся товарок. Один из офицериков попытался было и ее позвать, но товарищи со смехом отговорили, сказав, что ему нужна опытная женщина, а не невинный ребенок. Иногда такие слова надоедали, но сейчас был не тот случай. Ей гораздо больше нравилось принимать мужчин постарше, уже имеющих опыт и определенные предпочтения – обычно они были внимательны и покровительственно-нежны. А с безусыми юнцами все оборачивалось либо смехом, либо сущим мучением, в полной мере отражающим поговорку о двух девственниках в одной постели – ведь невинный ангел подчиняется желаниям мужчин, а не навязывает свою игру.
Вдруг рядом оказалась Тара, пухленькая веселушка родом из Фрамбуа, с россыпью веснушек и медовыми волосами.
- Ты только посмотри, кто к нам пожаловал! Молодые, красивые и, наверняка, очень знатные и богатые!
Малена перевела взгляд туда, куда смотрела Тара и увидела двух молодых офицеров, капитана и полковника – уж в чинах-то разбираться она уже наловчилась. Такая разница казалась удивительной, ведь выглядели они ровесниками.
Полковник даже не взглянул на крутящихся в зале девиц, не сводя взгляда со своего спутника. Капитан же осмотрел всех внимательно и немного нервно, как показалось Малене.
Различались они как день и ночь, хотя оба и были очень красивы. Волосы капитана буйными золотыми кудрями падали на широкие плечи, большие черные глаза полыхали на загорелом лице, а от таких сочных губ, явно привыкших улыбаться, она и сам бы не отказалась. Офицеру не нужно было их непрестанно покусывать, чтобы кровь приливала, делая ярче и пухлее.
Прямые гладкие волосы полковника цвета крепкого шадди, аккуратно перехваченные лиловой лентой, обрамляли узкое, чуть вытянутое лицо. Наверняка, кожа у него от природы светлая, бело-розовая, как фарфор – у Малены была такая чашка с блюдцем, очень дорогая, подарок одного негоцианта. Сейчас его лицо покрывал легкий загар, отчего кожа напоминала щедро разбеленный сливками шоколад, а, вернее, сливки, в которые этот шоколад добавили. Красивое сочетание, что и говорить, а сверкающие, словно драгоценные камни, глаза казались от этого еще ярче. Она видела у одного из клиентов перстень с таким камнем – ярким, прозрачным, то ли зеленым, то ли голубым. Название было красивым, но запомнить его не удалось, только перевод – кажется, камень назвали в честь морских волн. Так вот, тот камень и цветом, и льдистым блеском уступал глазам спокойного полковника.
Пока Малена предавалась размышлениям, не забывая наивно улыбаться и хлопать ресницами, капитан, кажется, сделал выбор. Он чуть дернулся, словно бы хотел подойти к кому-то, но полковник его опередил. Направился прямо к ней и протянул руку.
- Сударыня, если я не ошибаюсь, вы свободны? – А голос у него приятный, переливающийся, как ручей. Вроде и журчание есть, и рокот, и тихий шорох. Мужской голос.
Стоит и молча смотрит на нее. Ах, дурочка, сколько можно глазами хлопать?! Клиента нельзя заставлять ждать и ставить в глупое положение, сколько раз ей это госпожа Ларс повторяла!
- Д-да… То есть, я к вашим услугам, господин полковник.
- Прекрасно. В номере, я полагаю, бокалы найдутся?
- Да, сударь. Какое вино вы желаете? – А если не вино? Да нет, не будет этот ухоженный красавец пить пиво или касеру.
- Полагаю, о кэнналийском спрашивать бессмысленно? Что вы можете мне посоветовать?
Ох, посоветовать ему… Кэнналийского, понятное дело, здесь не водится – дорогое очень, клиенты сюда за другими удовольствиям ходят. Да и предпочитают северяне или что покрепче, или что послаще.
- Сударь, я не настолько хорошо разбираюсь в винах. Недавно привезли мансайское, есть выдержанное кагетское. Хозяйка так же хвалит эпское. Не знаю, достойно ли это вашего внимания, но господа из Бергмарк довольны тинтой – хозяйка заказывает только дорогую и выдержанную.
- Полагаю, мансайское подойдет.
Малена покосилась на крутящуюся поблизости Тару. Не дождавшись приглашения провести время втроем, пампушка кивнула и убежала за вином.
Малена приняла галантно протянутую руку, впервые чувствуя себя не в своей тарелке. Полковник вел себя учтиво, даже, наверное, слишком, словно она была не продажной женщиной, а знатной эреа и это сбивало с толку.
У лестницы их нагнала Тара с корзинкой, в которой весело позвякивало несколько бутылок. Полковник сам перехватил плетеную ручку, коротко заметив, что женщины не должны носить тяжести, ведь для этого есть мужчины, чем смутил ее еще больше.
В номере полковник занялся вином, пока Малена зажигала свечи, расставляя их рядом с постелью – отчего-то тот пожелал, чтобы освещена была только эта часть комнаты.
Обернувшись к клиенту, она едва не вскрикнула – на постели, уже скинув мундир и стягивая сапоги, сидел давешний капитан.
- Я не успел уточнить несколько моментов, пока мы поднимались, сударыня, - неслышно подошедший полковник протянул бокал вина. – Вы ведь не откажете во внимании моему другу? Ваши услуги будут оплачены за всю ночь, вне зависимости от того, сколько мы здесь пробудем.
- Конечно, господин полковник.
Ничего себе! Двое сразу – такое бывало нечасто. Остается надеяться, что на этом нетрадиционные предпочтения господ офицеров и остановятся. Доводилось слышать о посетителях, которым доставляло удовольствие глумиться над девушками, а то и вовсе избивать их. Конечно, управляющая не позволяет обижать подопечных, но до нее пока докричишься.
Полковник, кивнув, протянул другой бокал капитану, дождался, пока тот его осушит, снова наполнил и отошел с ним к креслу в глубине комнаты.
Малена подошла к капитану и робко улыбнулась. Золотоволосый притянул ее к себе на колени, ласково поглаживая плечи и ловко управляясь со шнуровкой платья. Он оказался неожиданно чутким и внимательным любовником, быстро сумевшим разжечь в ней огонь. Девушка томно выгибалась в кольце теплых сильных рук, почти забыв о наблюдающем за ними полковнике. Под гладкой кожей перекатывались сильные мышцы, от кудрей едва уловимо пахло порохом и пряными травами.
Зацеловав ее грудь и плечи, заласкав, кажется, каждый участок кожи, капитан уложил ее на подушки, накрывая своим телом и коленом раздвигая ее бедра. Просунув руку между их телами, Малена ловко зачехлила его клинок.
Да, первое впечатление не обмануло – капитан, несмотря на молодость, знал, что делать с женщинами. Задыхаясь от восторга, Малена откинула голову и посмотрела на любовника сквозь ресницы. Тот двигался, закрыв глаза и закусив губу, между бровями залегла морщинка, словно бы его мучила боль, и иногда выгибая спину, будто норовистый жеребец, которого то гладят, то неожиданно охаживают хлыстом, покоряя, заставляя смирить норов.
Неужели ему плохо с ней? Малена могла поклясться, что еще ни для кого она так не старалась, почему же ее усилия не приносят плоды?
По коже словно бы провели мокрым пером и тут она вспомнила, что в комнате их трое. Полковник! Так это в нем все дело. Он позвал ее в номер, хотя совершенно точно, выбирал ее капитан – полковник не глядел ни на кого из девушек. Полковник поставил условия и полковник сейчас наблюдает за ними. Наверняка, это ощущение на коже от его взгляда. Но почему почувствовала она только сейчас?
Да потому, что он смотрит не на нее, а на капитана! Вот оно! А капитан – почему он все это терпит, неужто из-за того, что у другого выше чин? Или это было какое-то глупое пари, которое красивый офицер так неосмотрительно проиграл и сейчас вынужден исполнять прихоть победителя? Или не пари, а игра в карты, когда, проигравшись, в пылу азарта, соглашаются на любые условия, надеясь отыграться? Как бы то ни было, золотоволосый не своей волей уложил ее в постель.
Малена закусила губу. Какое ей, в сущности, дело до этого? Мало ли, как развлекаются аристократы? В конце концов, даже если капитан и не сам сюда пришел, обиженным его не назовешь – ее услуги стоят дорого, но никто на нее не жаловался. Да и однажды исполнить чужую прихоть – это не то же самое, что каждый день продавать свое тело.
Размышления были прерваны едва слышным стоном.
- Хватит… прошу… я не могу больше…
Она даже не успела сообразить, что именно прошептал уткнувшийся в ее плечо капитан, а полковник уже был рядом. Присев на край постели, он бережно обнял плечи золотоволосого, поглаживая и – тут Малена широко распахнула глаза – нежно выцеловывая спину между лопатками.
Вскинувшись, капитан повернулся к нему, пытаясь обнять,
- Сними… Сними сейчас же! Мне нужен ты, а не твой кошачий мундир! – черные глаза неистово сверкнули, враз напомнив о Закатных тварях и Леворуком.
Полковнику понадобилось меньше минуты, чтобы избавиться от перевязи, мундира и портупеи, ослабить шнуровку ворота рубашки и прилечь рядом. Тем временем капитан, выйдя из нее, сам лег на спину, помогая ей устроиться сверху.
- Когда-нибудь ездила верхом, красавица? – улыбнулся он, лаская ее небольшую грудь.
- В детстве, сударь.
- Тогда тебе не нужно ничего объяснять, верно?
Малена кивнула, начав приподниматься и опускаться, попутно поглаживая напряженный живот блондина, завороженная разворачивающимся действом.
Полковник обнимал капитана, целуя и лаская его, почти закрывая своим телом от нее, а тот вцепился в широкие плечи, притягивая его ближе, лихорадочно гладя напряженную спину и что-то прерывисто шепча. Эти двое словно бы позабыли о ней, наслаждаясь друг другом.
Малене доводилось слышать о гайифском грехе, но одно дело – слышать, и совсем другое – видеть, как двое мужчин целуются так отчаянно, словно в следующий миг им предстоит расстаться навеки. Пожалуй, это было даже красиво.
Тем временем золотоволосый попытался вытащить рубашку любовника из-под ремня. Полковник мгновенно закаменел.
- Арно… ты же знаешь… - тихо и с какой-то отчаянной безнадежностью.
- Прости… прости я… - задыхающийся голос и виноватая улыбка. – Я помню, что я обещал.
Темноволосый кивнул, поцеловал любовника и пересел в изголовье, положив голову капитана себе на колени, лаская его шею и грудь. Золотоволосый перехватил одну руку и переплел их пальцы, бережно целуя. Они словно бы были одни во всем мире, даже ее не было там – ей всего лишь доверили тело красавца-капитана.
Малена невольно присмотрелась к ним обоим. Изменения, произошедшие с телом клиента, она не могла не почувствовать – пока их в постели было двое, он брал ее едва ли не по принуждению, почти не получая удовольствия от происходящего. Но стоило второму присоединиться, как он отреагировал сразу же, наслаждаясь так, словно бы у него обострились все чувства. Кажется, даже его клинок стал больше и тверже.
Но, если никто им не нужен, зачем они вообще пришли сюда? Зачем полковник выбрал ее для своего любовника?
Или не любовника?
Малена присмотрелась повнимательней, благо, форменные штаны плотно облегали бедра темноволосого офицера, а сам он сидел, поджав под себя одну ногу и далеко отставив другую.
Полковник не был возбужден. Ни вид того, как капитан овладевает ею, ни более чем жаркие ласки – ничто не пробудило в нем мужского интереса. Но то, как он откликнулся на призыв золотоволосого, не оставляло сомнений – черноглазый красавец любим и желанен.
А что если… Малена вздрогнула и даже замерла на мгновение. Полковник позвал ее наверх для капитана, он наблюдал и исполнял все его желания, но вот рубашку снять не дал. И двигался хоть и бесшумно, но как-то скованно. И долго лежать, изогнувшись, не смог. Если он попадал в плен или был тяжело ранен… Что, если он больше не мужчина?
Малена прикрыла глаза, делая вид, что близка к финалу и ничего не замечает, и оглядела темноволосого сквозь ресницы. Сквозь спокойствие, видимо, привычное, на его лице проступали восхищение и страсть, в глазах светилась нежность, направленная на любовника, но едва заметные складки в углах рта выдавали горечь. Ему больно было видеть капитана в ее постели, больно было от того, что эту страсть принимает не он.
Неожиданное открытие словно бы обострило все ощущения, знание того, что она забирает страсть и любовь, предназначенные другому, вскружило голову и, ахнув, Малена кончила, хотя сначала собиралась привычно изобразить экстаз.
Придя в себя, она обнаружила, что лежит на постели, прильнув всем телом к светловолосому красавцу, а тот играет с ее локонами.
- Прошу меня извинить, сударыня, вас не затруднит пока перебраться в кресло? – негромкий голос, учтивая речь. Даже сейчас.
- Как пожелаете, господин полковник.
Тело не слушалось, клонило в сон. Увидев, что она пошатнулась, офицер завернул ее в покрывало, отнес в кресло на руках и подал бокал с вином.
Вернувшись к возлюбленному, полковник сел рядом, бережно целуя его пальцы.
- Не заставляй меня больше… - тихий шепот прозвучал в ночи, как выстрел.
- Я только хотел, чтобы тебе было хорошо. Я не могу дать тебе то, что ты заслуживаешь, вот и…
- Мне нужен только ты. – Капитан рывком сел в постели, обнимая любовника. – Я согласился только ради тебя. Только с тобой я счастлив, только ты даришь мне ни с чем не сравнимое наслаждение.
- Я неполноценен, Арно.
- Ты – мое сердце.
Глядя на них, замерших друг напротив друга, глаза в глаза, невозможно было представить их разъединенными.
«Давным-давно, когда по земле еще ходили Четверо, были среди людей цельные, с двумя сердцами и именно им боги доверяли свою волю, не боясь, что они используют знания во зло. Но, после ухода Абвениев, слабые слуги Создателя позавидовали им, объявив их порождениями Леворукого и прокляли. И то проклятие разорвало связь сердец, разбросав их по свету. С тех пор ищут они друг друга, и, когда встречаются – это и есть истинная любовь. Ее всегда видно».
Голос бабушки звучал так отчетливо, словно она сидела рядом, рассказывая о давних временах. Раньше Малена думала, что это всего лишь сказки, но как иначе назвать то, чему свидетельницей она стала?
Тем временем полковник уложил капитана и устроился между его широко раскинутыми ногами, поглаживая живот и бедра. Подразнив несколько минут, он сжалился, освободил клинок от чехла и склонился к паху, целуя и облизывая. Золотоволосый изогнулся, вскрикивая, вцепляясь в волосы и плечи любовника, и двинул бедрами, входя в податливый рот.
Малена, позабыв об усталости, во все глаза смотрела на происходящее. Златокудрый капитан, даже не думая смущаться, выгибался на постели, стонал и звал любимого, стискивая пальцы на его плечах. Темноволосый полковник ласкал его ртом, неотрывно глядя в глаза и в его взгляде горела такая неистовая любовь, такая нежность и готовность отдать жизнь за избранника, что перехватывало дыхание.
Они явно делали это не в первый раз – слишком уж умело темноволосый принимал страсть любовника. Видимо, почувствовав приближение пика, он с силой втянул клинок в рот, позволяя затем ему медленно выскользнуть. Аккуратно поцеловал блестящую головку, легко подул на нее – и это стало последней каплей.
Капитан бурно излился, содрогаясь в сладких судорогах и притягивая к себе возлюбленного. Когда он успокоился и расслаблено обмяк, полковник вновь соскользнул к его паху, губами и языком собирая жемчужные капли. На его лице был написан почти молитвенный экстаз.
Свернувшись клубочком под одеялом, Малена перебирала в памяти события прошедшей ночи. Под подушкой покоился увесистый кошелек, туго набитый таллами, оставленный полковником сверх оплаты. Еще вчера она радовалась бы этому, как ребенок, которого привыкла изображать, а сегодня на глаза то и дело наворачивались слезы. Теперь Малена точно знала, что, уйдя из публичного дома, она не выйдет замуж за того, кто первым предложит – пусть это и будет даже достойный человек. Она откроет лавку или постоялый двор, и будет ждать того, кто сумеет позвать ее сердце.
Вопрос: Понравился фик?
| 1. Да | 1 | (100%) | |
| 2. Нет | 0 | (0%) | |
| 3. Пиши еще! | 0 | (0%) | |
| 4. Надо бы доработать сюжет | 0 | (0%) | |
| Всего: | 1 Всего проголосовало: 1 |
||
@темы: ОЭ, фанфики, приддоньяк
-
-
04.02.2016 в 23:52-
-
05.02.2016 в 11:40